— Ладно, будем верить, что среди вас нет шпионов… Или, по крайней мере, среди вас троих. Словом, король Барбаросса жив.
Руку все так же держал вытянутой, шевелил пальцами и чувствовал, что никакая субстанция им не мешает. Еще шаг, руку с легкостью согнул в локте, и через пару минут впереди забрезжил свет.
Он смотрел на меня все так же пристально.
Смит со злорадно-хищным лицом распарывал кабана, сдирал шкуру, пластал нежное мясо, отрезал ноги и голову, кивнул на них Псу, но тот скривил верхнюю губу и отвернулся. Фрида умело хлопотала, нарезая сыр, мясо, раскладывая красивыми узорами на широких листьях, что послужили тарелками.
Я торопливо повернул кольцо, схватил, свернул в рулон. Пальцы дрожат, я страшился, что хрупкий материал рассыплется от моего прикосновения, но обошлось, сунул за пазуху и попятился, как вдруг заметил книгу в солидной толстой обложке, старинной, с тиснением золотом, с вензелями и гербами.
Я протянул руку — ушла по локоть в черноту, пальцы я вижу совсем смутно. Сделал шаг, чернота сомкнулась, леденящий холод ожег кожу. Пальцами коснулся лица, потрогал нос, не вижу даже силуэта руки. Ноги вздрагивают, но заставил себя сделать несколько шагов, тьма начала рассеиваться.