Прислонив ее рядом к стене, я отдышался и потащился наверх, где без помех добрался до внешней двери. Тяжелая, массивная, только тараном и выбить, снизу узкая щель, но даже мышь не пролезет.
Он чуть не стукнулся лбом в стену, совсем ошалев от неслыханного счастья.
Я успел даже рассмотреть в страхе, что пальцев на каждой лапе всего по три, а два по бокам, совсем крохотные рудименты, но в следующее мгновение заорал и отпрыгнул, пригнулся, избегая когтей.
— Хорошо, — сказал я милостиво, — идите. Шкуру сдеру позже.
— Ваше высочество, — напомнил он, — у вас при дворе фрейлины, пажи, гофмейстер и гофмейстерина, что ими руководят…
Они все встали, если кто успел сесть, склонили головы в почтительном поклоне и стояли так, не двигаясь, пока я шел к своему месту во главе стола.