В Тоннеле мужественные крестоносцы примолкли, но когда впереди показалась светлая точка и начала быстро увеличиваться, они радостно заорали, оба священника начали громко молиться, а когда с грохотом выметнулись в хмуро-солнечный день, уже все запели мощно и красиво.
Я поднялся, взял с полки шкатулку и сунул барду в руки.
Впереди выросли высокие стены Савуази, размеры столицы и сейчас поражают: такой стеной можно огородить небольшое королевство, к тому же стена вокруг города толстая и высокая, страшно и подумать, сколько камня ушло. Раньше я о таких вещах вообще не задумывался, а теперь вот, когда не только политик, но и хозяйственник…
— В свободное от работы время, — сказал я строго. — Сперва о Родине, потом — о себе! Если мы, конечно, тоталитаристы, а не насквозь либеральные демократы, что о себе и только о себе, а Отечество пусть другие спасают!
Заглянул сэр Жерар, лицо озабоченное, но не решился потревожить сюзерена, как будто не могу водить пальцем по карте, когда кто-то стоит и смотрит.
Она уже шла к крыльцу, оглянулась через плечо, снова этот удивленно-дикий взгляд.