— Увы, — сказал я со вздохом, — надо бы больше, это же так важно, но всякая мелочь отвлекает: то флот строю, то оборону креплю, то экономику поднимаю…
— Ваше высочество, к вам просится посол для личной беседы по приватному вопросу.
Он хмыкнул, но, похоже, я его все-таки поколебал. Хотя по возвращении из Ватикана он уже не говорит, что построим Царство Небесное при нашей жизни, однако идеализм в нем должен был укорениться глубоко, без него вообще нельзя стать верующим.
— Ну вы молодец… Главное — работа, верно?
Я некоторое время смотрел на захлопнувшуюся дверь, сердце переполнено по самые края такой нежностью, что я повернул арбогастра крайне осторожно и послал его по улице тихо-тихо, стараясь не расплескать это странное щемящее чувство.
— Конечно, — сообщил я, — хоть и не мой. Но не в нем суть…