Он жутко покраснел, от пылающих щек краска растеклась по всему лицу, даже на лоб и щеки, а от кончиков ушей можно зажигать свечи.
Он чуть вздохнул, но не позволил себе никаких иных чувств.
— Еще бы, — буркнул я. — Нехорошо получилось.
— Прекрасно, — сказал я с облегчением и опустился напротив, — вот и начало должного взаимопонимания и взаимотрения.
— Во имя Господа! — ответил я громко. — Да будет Имя Его, да будет слава и честь…
— И не требовал, — продолжал он неумолимо, — чтобы архиепископом в Сен-Мари назначили меня?