— Думаете, повысит?.. А зачем ему, там всего человек десять-пятнадцать, а у нас пятьсот, легко прокормим их всех…
Они уже почти приближались к опушке, но услышали стремительно нарастающий конский топот, начали оглядываться, натягивать поводья.
— Третью Ударную и Прославленную… в боях?
Она вдохнула тяжело, на ее ясное лицо набежала тень.
— А не поздно? — спросил я и, притянув ее к себе, звонко поцеловал в губы. — Дорогой барон, покажите нашей валькирии ее апартаменты. Но не увлекайтесь!
— Эй, — крикнул я тому, что справа, — не упади, вон у тебя коряга впереди, а ты на меня хлебалом щелкаешь!