Рассмотрим своего рода пинбольный автомат, такой, как на рисунке 8. Запустим 32 шара, предполагая, что доска правильно сбалансирована, так что у шара одинаковые шансы свалиться направо и налево на любом пересечении, наткнувшись на штырь. Ожидаемый результат — большая часть шаров «приземлится» в центральных ячейках: чем ячейки дальше от центра, тем меньше туда попадет шаров.
Tinbergen, N., 1963, „On Aims and Methods in Ethology.“ Zeitschriftfur Tierpsychologie 20: 410–433.
Я изложил свои идеи в области финансов, потому что там я отточил их. Рассмотрим теперь категорию людей, от которых принято ожидать большей раздумчивости, — философов.
Shizgal, Peter, 1999, «On the Neural Computation of Utility: Implications from Studies of Brain Simulation Rewards.» In D. Kahneman, E. Diener, and N. Schwarz, eds., 1999. Sieff, E. M., R. M. Dawes, and G. Loewenstein, 1999, «Anticipated Versus Actual Reaction to HIV Test Results.» American Journal of Psychology 122: 297–311.
Однако посмотрим, что мы можем позаимствовать у этих моделей.
И все же мы автоматически, подсознательно ассоциируем случай с этими платоновскими играми. Меня приводят в бешенство люди, которые, узнав, что я специализируюсь на проблемах вероятности, тут же начинают сыпать историями про игральные кости. Два иллюстратора одной из моих книг спонтанно и независимо друг от друга поместили изображение игрального кубика на обложку и после каждой главы, чем ввергли меня в ярость. Редактор, знакомый с моими идеями, попросил их «не допускать игровой ошибки!» — как будто это интеллектуальное заблуждение общеизвестно. Забавно, что оба иллюстратора ответили: «Ах, извините, мы были не в курсе».