Terso. Поговорим о том, что я называю мандельбротовской, или фрактальной, случайностью.
Тут возникает несколько непростых вопросов. Как можно было предсказать, что народ, который казался образцом терпимости, в мгновение ока превратится в толпу варваров? Почему перемена оказалась столь резкой? Поначалу я думал, что ливанскую войну, в отличие от других конфликтов, и в самом деле невозможно было предсказать и что в левантинцах слишком много всего намешано, чтобы можно было разобраться в их мотивах. Потом, попытавшись вникнуть в суть всех великих исторических событий, я стал постепенно понимать, что подобная причудливость — не местная особенность моих соплеменников.
Иногда фрактал может умело замаскироваться под гауссиану, особенно когда «разветвление» начинается с большого числа. У фрактальных распределений всплески такого рода настолько редки, что мы теряем бдительность: мы не распознаем их фрактальную структуру.
Дэн Станционе, тогда президент лаборатории «Белл», а в момент ухода Пензиаса [одного из двух радиоастрономов, совершивших открытие] на пенсию — исполнительный директор компании «Люсент», сказал, что Пензиас «воплощает тот творческий дух и ту техническую мощь, которые являются отличительными чертами лаборатории». Станционе назвал Пензиаса человеком Ренессанса, «который прояснил наше смутное представление о мироздании и раздвинул границы науки во многих важных областях».
Fischhoff, Baruch, Paul Slovic, and Sarah Lichtenstein, 1977, „Knowing with Certainty: The Appropriateness of Extreme Confidence.“ Journal of Experimental Psychology 3(4): 552–564.
Montier, James, 2007, Applied Behavioural Finance. Chichester, England: Wiley.