– Река, – спорки ткнул пальцем за спину. – Воды у нас полно, а вода – это жизнь.
– Прекрасная работа, капитан, – одобрил Помпилио, невозмутимо разглядывая повреждения вражеского цеппеля. – Не понимаю, почему вы ушли с военной службы.
Что может быть хуже запретов? Что может быть бессмысленнее? Отвратительнее? Если человек совершает преступление, его сажают в тюрьму, ограничивают его свободу. А запреты – та же тюрьма, только добровольная. Ты прислушиваешься к дурацким советам, стараешься «соблюдать приличия», ведешь себя «как положено», а в результате отказываешься от потрясающих удовольствий, которые могут раскрасить твое время восхитительными цветами наслаждения. А ведь время убегает, рано или поздно каждого из нас ожидает ничто. Окончательное ничто, на фоне которого Пустота покажется наполненным жизнью садом.
– Потом осмотри террасу, подумай, смог бы ты подняться по ней? Осмотри внимательно, не хочу, чтобы однажды ночью ипатые спорки полезли через стены.
– Значит, Рыжий, ты слишком занятой человек. А ты что скажешь? – Тыква с улыбкой посмотрел на Кугу. – Не припоминаешь среди своих друзей красивого спорки?
– В задницу технические знания, чтоб меня манявки облепили! – Спорить или уговаривать Вальдемара Вандар не собирался. – Спускайся вниз, найди Дабурчика и прикажи ему выделить четверых ребят. И поторопись: через час я подниму цеппель на безопасную высоту.