И опустил голову, не желая встречаться взглядом с собеседниками. Особенно – со Старшей Сестрой. Унирас понимал, что женщина права, но слушать ее разумные доводы не мог. Не было у него сил их слушать. Не того желала его душа. Его израненная душа.
Не было на Ахадире слова выше слова Старшей Сестры, но тоска и ярость туманили охотникам головы.
– Удивительная история, – промямлила женщина. И тут же опомнилась: – А зачем вы хотите с ними говорить?
– Между прочим, спать вдвоем теплее. А учитывая, что у нас нет ни одеял, ни теплой одежды, это еще и правильно.
– А потом еще Знак… – Тыква остановился и рукавом вытер со лба пот. – Я вдруг подумал, что на меня поставили клеймо. Выбрали жертвой, показывая остальным, что их может ожидать.
Самый опытный рулевой, предельно сосредоточенный и мрачный, вцепился в штурвал и не отрывал взгляд от лобового окна. Вандар ушел в машинное отделение, а вот Осчик решил остаться на мостике. Во-первых, ему было интересно, а во-вторых, капитана сменил Петер Хеллер, с которым Вальдемар давно хотел побеседовать.