– Я закончил дела в столице. И вообще – на Заграте.
– Дня через два проголодаются. Не раньше.
– То есть в Эпоху Мора туда выбросили больных, они передохли, но успели заразить мыров?
Нет сейчас других мыслей. Когда впереди Пустота, думать о другом не получается, как ни старайся.
– Кузель? – Рыжий выдал короткий и злой смешок. – Ты адиген и бамбальеро. Какой еще кузель? Ты никогда в жизни не пачкал руки машинным маслом!
Его рвет Пустотой. Выворачивает наизнанку, заставляя извергать слизь и, кажется, кровь. Но он не думает о том, что покидает его тело. Его рвет, а он ругается и смеется, потому что, раз его рвет, значит, он жив. Он почти счастлив. Он вывернулся. Он прошел сквозь исчезнувшую стену, преодолел серую мразь поганого Ничто и снова победил.