– А Грозный? – заинтересовался Тыква. – Что скажешь о нем?
– Хотели забаррикадироваться внутри? – уточнил Курок.
Все дружно уставились на цепарский костюм лысого.
Великое Ничто без воздуха и света? Без жизни и без надежды? Манящая. Таинственная. Пугающая одним лишь именем…
Теперь их осталось пятнадцать. Всего пятнадцать: два игуасца и тринадцать менсалийцев. Запланированная резня превратилась в ожесточенное побоище, в котором полегло несколько человек, бывших сейчас на вес золота, но Секач не расстроился. Или не показал виду.
– Придется вас разделить, – задумчиво произнес Мон, разглядывая нерасторопных подчиненных. – Один будет заниматься поворотами, второй – высотой.