В сумраке дом вырос на целых три этажа. Причем один из них вклинился между обычными первым и вторым, а остальные нарастили и без того немаленький домик. Сумеречные этажи были исполнены в черном полированном граните; почти все окна темные, зашторенные; лишь тускло отражаются первые скудные солнечные лучи от белых корпусов модерновых кондиционеров.
– Не надо, – сказал я. – Света, не надо. Он ведь прав. Я сегодня это понял, впервые понял. Где граница в нашей борьбе. Не сердись. А это, – я отнял ладонь от груди, – всего лишь царапина. Мы же не люди, мы гораздо прочнее.
Я коснулся пробегающего мимо ребенка – ему было хорошо, он не чувствовал давящей, тяжелой жары, он бежал покупать мороженое. Он быстро восстановится. Сила была простой и чистой, будто полевые цветы. Букет ромашек, сорванных моей недрогнувшей рукой.
– Антон, у тебя гораздо более важная миссия.
Вокруг Кости очертилась в воздухе прозрачная голубоватая призма. Отсекла серые нити заклинания, крутанулась – и сжалась в точку. Исчезла.
– Гусары умели улыбаться. А мы – почти уже нет.