– Я в аэропорту на паспортном контроле час простоял, – сказал я. – Ничего… не пищал.
– Я не понимаю. Антон очень странно себя ведет. Иногда кажется, что он без ума от меня. А иногда – что я для него одна из сотни знакомых Иных. Боевой товарищ.
Играет на саксофоне невозмутимый негр в килте.
– Остановись, – сказал мужчина, словно Максим собирался куда-то бежать. – Выслушай меня.
Проснулся я очень рано. Тишина стояла, живая дачная тишина, с шорохом ветерка, к утру наконец-то прохладного. Только меня это не радовало. Постель была мокрая от пота, а голова раскалывалась. На соседней кровати – нам отвели комнату на троих – монотонно похрапывал Семен. Прямо на полу, завернувшись в одеяло, спал Толик: от предложенного гамака он отказался, сказав, что разболелась травмированная при какой-то заварушке в семьдесят шестом году спина и ему лучше поспать на жестком.
– Да, Антоха? – жизнерадостно ответил Семен.