И, сражаясь за свою любовь, каждый раз сражаешься за весь мир?
Оценив угрозу, кот умчался в родительскую спальню. Что бы еще сделать? Серебро, кажется, помогает. Повторно вспугнув кота, Егор прошел в спальню, открыл шифоньер, из-под простыней и полотенец достал шкатулку, где мама хранила украшения. Достал серебряную цепочку, надел. Будет вонять чесноком, да и все равно придется снять к вечеру. Может быть, опустошить копилку и купить себе цепочку? С крестиком. И носить, не снимая. Сказать, что поверил в Бога. Бывает же такое, что человек не верил, не верил, а потом вдруг стал верить!
– Не может быть! – повторил я свою мысль вслух. Плеснул себе коньяка, выпил залпом. Посмотрел на лицо Тимура Борисовича – спокойное, умное, слегка восточное лицо.
В отличии от мужчин она была в темных джинсах и джинсовой куртке. На шее поблескивал кулон на серебряной цепочке, на пальцах — несколько массивных серебряных колец: вычурных, фигурных, с головами драконов и тигров, переплетающимися змеями, какими-то странными, похожими на буквы неизвестного алфавита, узорами.
Кстати, это бы здорово помогло повышению рождаемости. Пятнадцать минут, что ни говори, все-таки маловато. Но хотя бы можно спокойно попить чай.
— Нет, Антон. Ты не прав. Она была энергичная, импульсивная, но прекрасно собой владеющая Иная. И эта ее вспышка… — Гесер помолчал. — Похоже, я недооценил, насколько она симпатизировала Андрею Тюнникову…