Ромашкин прыснул, но Содомский оборвал неуместный смех одним взглядом.
Кашин начал бубнить что-то о родителях Леры, а Дорожкин огляделся по сторонам. Тюрин, книготорговец, Урнов и турок расположились недалеко от него, через пять мест по левую сторону стола. Напротив них теснились рядком персоны из администрации Адольфыча. Сразу за Павликом сидела Лариса из «Дома быта». К ней подсела и Галина. Маргариты видно не было.
– Я лоскут подвязала, – ответила Козлова. – На двадцати метрах.
– Пропастей много. И одна другой глубже. Я к тому, что усугублять не надо, – ответил Шакильский, хлебнул чаю, снова встал, подошел к окну, обернулся, спросил быстро и твердо: – Ты в Бога веришь, Дорожкин?
– Целители бывают разные, – пробормотал Дорожкин, опустился на колени, прислонил ухо к сырой земле.
– При чем тут деньги? – обиделся Мещерский.