Я в задумчивости потянула за витой зелёный шнурок, удерживающий золотистую ткань на большом подарке.
Я развернулся и направился к воротам. Через минут пять, я, толкнув рукою дверь, вошёл в комнату для гостей.
— Нет. (я Эсте сумму озвучивал. На неё уже проценты набежали…)
— Вот, взгляните, — с этими словами хозяин лавки, вынул из деревянного ящичка книгу в коричневом переплёте, и бережно держа её руками в белых перчатках, положил на подставку на прилавке, обтянутую тёмным бархатом.
— Господин Эриадор, госпожа Стефания, — кивнул поочерёдно нам господин Мотэдиус, и, опустив вниз переплетённые пальцами руки, неспешно, делая паузы между предложениями, заговорил глубоким, приятным голосом, — я зашёл к вам засвидетельствовать своё почтение и извиниться за то, что вы остались у меня без учителя. Сейчас, по всему университету, для новичков идёт первый урок. Им рассказывают об истории кафедр, чем они будут заниматься, знакомят с преподавателями и друг другом и только вы у меня остались одни… Поэтому я сейчас побуду вашим учителем, и расскажу вам всё, что вы бы услышали от него… Прошу вас, садитесь!
Девочки переглянулись понимающими взглядами, сделали насмешливые гримасски и согласились на моё условие. Получилось, что я их уговариваю, а они милостиво согласились. С моей стороны это был психологический ход. Да и потом? Если я набиваю свою карету молодыми девушками, то для посторонних пусть они считается моим гаремом! Что, за просто так, что ли?