Я наконец передернул затвор, патрон рыбкой выпрыгнул из окна дробовика, заскакал по камням. Прикинув, я «скормил» дробовику недостающие патроны, чтобы иметь полноценный боевой запас. Эх, нужно было покрыть патроны лаком, как мне советовал мастер, доводящий до ума мой «Байкал», но времени как-то не нашлось. Зато не дрожал бы, что от влаги патроны осечки давать будут…
— Не переживай, я тоже не умею, — успокоил я ее. — Вообще, можно уйти в сад, если ты хочешь…
— Они прелестны! — шумно восхищался барон. — Почему я их не знаю?
Я последний раз оглянулся на многострадальную улицу, которой досталось ото всех и ни за что, и, услышав, что вой раздается уже практически с гребня завала, шустро юркнул в провал, оскальзываясь на скользком и мокром от снега хитине.
— Не-ет! — протянул недовольно Санек. — Только не это!
Пустыня пылала жаром. Вся серая каменная равнина раскалилась подобно тефлоновой сковородке, и я уже пару часов как ощущал себя поджариваемой сосиской. Люська, сидевшая сзади меня, ехала молча, но я ощущал, что она тоже страдает. Не страдала, похоже, одна только Маня, что, как и вчера, мирно спала, свернувшись на сумке у меня между ногами. Гивера, по-видимому, задалась целью выспаться на месяцы вперед, что как раз и было весьма возможным, учитывая соотношение времени этого мира с остальными.