— Пойдем, — сказал я Ками и протянул руку.
— Луна здесь яркая, это точно, — заметил Данилыч.
Тварь наверху озадаченно щелкнула, затем взвизгнула отчаянно. Перед скальным козырьком стали падать какие-то куски, ошметки, наверху происходила яростная возня…
И от обиды, что так было больно при уколе, Люська опять зашлась рыданиями, потянулась ткнуться в наплаканное место в моей куртке…
Попытка сделать судорожный вдох ни к чему не привела. Пестрый вихрь сдавливал грудь, рот и легкие застыли, не давая сказать ни одного слова, даже шепотом…
Богатырь кивнул головой, словно соглашаясь с моими мыслями.