Я даже зубами скрипнул от досады. В памяти четко отобразилась бухта крепчайшего синтетического троса, что лежала в прицепе среди разбросанных контейнеров. И ведь попалась мне на глаза, почему бы было ее не взять тогда? Я бросил взгляд надежды в сторону автопоезда. Конечно, он уже полностью затонул. И даже уголок прицепа исчез под кипящей от дождя поверхностью воды.
Удар! Скрежет! Комната с припасами в один момент перестала существовать. Во все стороны полетели камни, обломки дерева, целые фонтаны хранившейся в кувшинах пшеницы. Забрало моего шлема автоматически захлопнулось, видимо отреагировав на ударную волну и попадание осколков в комбинезон.
Облачко пыли, шустро прошмыгнувшее в кабину, заставило его чихнуть. Санек захлопнул дверь, ожесточенно потер нос и полез в переходный отсек, невежливо отпихнув меня с дороги.
— Леш, ты скажи, что такого случилось? — жалобно взмолилась сестра. — Ты же понимаешь, что неизвестная опасность хуже известной! Я же изведусь вся, пока не узнаю, надумаю такого…
Из каютки в прицепе доносилось женское щебетание, смешки — Люська при помощи Ками подбирала себе послеполуденный туалет. Вот и славно. Судя по моему знанию женской природы, мне в ближайшие полчаса можно свободно побеседовать с Данилычем, не беспокоясь о том, что нам помешают: раньше с перемеркой всех тряпок девчата не закончат, это так же верно, как закон всемирного тяготения.
Люська, держа на плече свой сверкающий салатовыми бликами рюкзачок, подошла ко мне.