Я, прихлебывая какой-то непонятный, но, главное, — горячий и сладковатый напиток, подошел к инвалиду.
Перекресток был пуст. Усталый октябрьский ветер сделал тщетную попытку оторвать влажные листья от дороги, но сдался, грустно наблюдая, как колеса мотороллера еще глубже припечатывают их к асфальту. Я убедился, что никто не жаждет пересечь направление моего движения, и крутанул ручку газа. Корейский двигатель объемом «чуть-чуть меньше пол-литра» бодро зажужжал и потянул вперед содержащее его китайское изделие из металла, резины и пластика под гордым названием «SPEED GEAR». Пластика, кажется, было больше всего.
Чаушев еще секунду смотрел мне в глаза, а затем крепко стиснул мне руку.
— Творца. — Я старался спокойно и ясно смотреть на сестру.
Я придержал Ками, чтобы дать пройти сиятельной чете, взглянул на графа с супругой и остолбенел: в зал вошла Илона.
— А там? И где, вообще, твои вещи? Я вроде сказал тебе, что нужно с собой брать.