Я подхватил дробовик, подскочил к горящему как ни в чем не бывало очагу, накрыл его железным листом. Огонь пыхнул под листом еще пару раз и, выдав напоследок клуб ароматного дыма, затух. Так, теперь — дверь.
— По вашей вине погибли трое сопровождающих! — жег маленькими глазками сквозь очки полковник. — Водитель и штурман-радист пропали без вести! Это же надо — завести транспорт на Псевдо-Гею!!!
— А ты — злой! — Она толкнула меня в грудь и… правильно: моя корма увязла еще больше.
Я лежал под самой стеной. Середина улицы была скрыта от глаз грудой обломков, через которую я перелетел, будучи отброшенным взрывной волной, но зато был виден дальний край улицы. По улице ковылял, приближаясь, человекообразный механизм. Видимо, ему досталось от Жипкиных мин, хотя двигательные функции он и не утратил. Впрочем, как и я: двигательные функции вроде не утратил, но тело одеревенело от ударов. Компенсационные вставки костюма снова приняли почти всю нагрузку на себя, сохранив мой многострадальный организм.
— Это что же за хрень такая, а, Маня? — спросил я гиверу и вдруг понял, что, возможно, спрашивать мне уже и некого: Маня, по-видимому, мчалась посреди улицы, когда по ней прошелся огненный шквал. Я поднял тактические очки на лоб, зашарил взглядом по пылающей мостовой, но в сполохах пламени ничего не было видно. Что ж, может, это и к лучшему.
Я поднял голову. Ками стояла напротив меня, освещенная светом одинокого плафона, сияющим пузырем повисшего на фонарном столбе неподалеку. Девушка замерла, глядя на меня широко раскрытыми глазами, напряженная, готовая сорваться куда-то… В этот момент она напоминала мне гиверу в платье: такая же готовность расправиться с угрозой ее маленькой стае…