— Данилыч резину дал. Сказал — со старой камеры…
Голос молчал, словно подавленный моим отпором. А может, он просто остался при своем мнении — кто знает? Понятно было одно: как-то я запутался с этими женщинами, завертелся, почву под ногами потерял. Ками, Илона, Люська… Насколько проще было в простом мужском экипаже!
— Пойми, ведь это еще ничего не означает, — втолковывал Санек. — Нельзя по единичному случаю говорить, что все мужики — козлы! Есть разные люди, различные обстоятельства… вот, Дорога, к примеру…
К нам подсеменил угрюмый, старающийся не смотреть на Люську Санек.
Я, пошевелив мозгами, пожал его ладонь, оказавшуюся неожиданно твердой, и протянул обратно оружие.
— Полтора месяца, — быстро произнес тот, видимо уже все точно посчитав в уме.