— Чё молчишь, борода? — подал голос тот, что прошел дальше. — Язык проглотил? Ты хамишь, что ли?
Санек зря орал: стекло с его стороны не лопнуло, и он остался сухим, да и Данилыч не рухнул ему на голову, а повис нелепой раскорякой, болтаясь под левой дверью, что стала теперь потолком. Даже фары не погасли, хотя и мигнули подозрительно пару раз.
— Смотри-ка, — насмешливо сказала более длинная, — а этот еще дышит… я же говорил, что ты, хоть по одному, промажешь!
— Сюда! — крикнула в очередной раз Ками, резко дернула меня в сторону. Что-то, что уже совсем не напоминало колонну, пролетело мимо, плюхнулось в грязь, обдав меня веером брызг…
В сердце шевельнулся ответ, разгорелся, словно бы человек зажег свечу в темной комнате, разгоняя по углам страх вместе с темнотой.
Такому мужичине кольчугу, щит и меч — и готова иллюстрация к былине о Добрыне Никитиче или Илье Муромце… Впрочем, Илья был темноволос, как мне помнится.