Выстрелив, я сразу чиркнул зажигалкой, затем бросился в сторону убитого противника, выпал из-за валуна и снова покатился вниз. Пусть разбираются теперь в темноте, кто это катится: подстреленный друг или враг. Темнота, к слову, была уже не совсем полной: когда я оказался внизу холма и врезался в песчаный язык, протянувшийся по каменистой равнине от пустыни, от покинутого мной валуна вверх, к хижине, поднималась, разгораясь, огненная неровная дорожка. Да и чего ей было быть ровной, когда я так махал рукой с банкой? Зато пламя должно было отвлечь от меня внимание, давая мне некоторую фору в действиях…