Рядом мелькнула какая-то тень, кто-то махнул звериным прыжком через капот «Кадиллака».
— Не позволить ли вам выйти вон, милостидарь, радетель родины? — сказал Кузенков Игнатьеву-Игнатьеву и резко показал ему на дверь. В жесте было что-то ленинское.
— Да ведь там все эти партии остались, — брезгливо скривился «Пренеприятнейший», — и кадеты, и октябристы…
— Это вас нс касается, — сказал Лучников.
— Свиньи! — рявкнул Антон. — Тоже мне небожители! Издеваются над мирскими делами! Следующий митинг яки — возле телевидения! Мы тряхнем эту шайку интеллектуалов, которые ради своих улыбочек готовы отдать на растерзание наш народ!
— Мне представляется так. И вот еще что, Саша. Выньте из выпуска тот московский материал.