— Я думаю, что вы все самоубийцы, — холодно высказалась Татьяна.
Началось уплотнение, после которого Гангут оказался на краю дивана между дамой в лоснящемся парике и хрупким ребенком-школьником, из тех, что среди бела дня звонят в дверь и ошарашивают творческую интеллигенцию вопросом: «Извините, пожалуйста, нет ли у вас бумажной макулатуры?»
— Ой, мамочка, там написано, деточка-лапочка, будто ты две ночи с белогвардейцем в отеле жила. Врут, конечно?
Между тем она быстро и, кажется, тоже очень неряшливо ела, приправа «Тысяча островов» уже дважды капнула на элегантное платье, купленное ей этой весной Андреем в феодосийском «Мюр и Мерилизе».
— Сейчас уже и левые, кажется, — вставил Фредди Бутурлин.
— Да зайдемте же в самом деле ко мне, — сосед хитровато смеялся. — Что же в самом деле, живем, живем…