В его устах правильные слова превращались в грязные ругательства.
— Правда, что ль? Х-на! То есть отдать тебе, х-на, ключи да еще и пять центов на дорожку за доставленное, х-на, беспокойство?
— А тебе не приходило в голову, что все это может быть частью хитроумного замысла противника?
…Как будто в этот миг его тело сделало плюм.
— Отлично. Сорви дверцу с моего шкафчика и вбей в нее как можно больше гвоздей. Потом положи ее гвоздями вверх на верхней площадке лестницы. А я возьму пилу и пойду в сортир.
— Молодец, господин Ваймс. Ты не поверишь, как незаметен может быть полоумный монах, вопящий всякую чушь и пляшущий под бой барабанов.