— Это новый капитан, — быстро произнес Пятак. — Уже прибыл, х-на. Въедливый такой, главное. Военный. Такие ждать не привыкли, сержант.
— Ладно, объясню иначе, — обратился Ваймс к охранникам. — Попытаетесь мне помешать — прострелю башку каждому.
Но на своем веку он повидал немало раненых, поэтому про себя добавил: «Если Газон его вылечит, то получит полное право основать религию имени себя».
— Давай взглянем на происходящее с другой стороны, младший констебль, — предложил он, когда они повернули за угол. — Ты отпустил бы убийцу за тысячу долларов?
Дверь в кабинет капитана была открыта. Сидевший за столом немолодой и явно уставший человек поднял голову.
Поэтому, когда в конце переулка показалась повозка, Дикинс даже не сбавил ход. Это была телега шаробейника — должно быть, возница свернул с улицы в надежде объехать всеобщее «никто не может сдвинуться с места, потому что все стоят». Борта телеги задевали стены домов, гора ящиков возвышалась футов на десять над бортами. Человек на козлах в ужасе уставился на несущуюся прямо на него толпу. Тормозов ни у кого не было, и давать задний ход никто не собирался.