— Он не откроет бутылку. Дождется, когда все его близкие сойдут в могилу, и только тогда, за закрытыми дверями, прикинет, не распить ли ее в одиночку. Спорим на десятку, нет, даже на двадцатку, — мне нужны были деньги на бензин, — что не откроет?
— И я почти совсем не сплю. Ну ладно, — она резко смахнула слезы, — я чем-то могу вам помочь?
Я проглотила большой колючий ком в горле.
На плите стояла сковородка с омлетом — он приготовил его с ветчиной, сыром и красным перцем.
Мы были там с Блейком. Все по полной программе: ездили на верблюдах по Сахаре, любовались пирамидами, купались в Красном море и плавали на круизном корабле по Нилу. Но Длинноносая спрашивала из чисто практического интереса, а вовсе не для того, чтобы разделить мои чудесные воспоминания.
Мы с тревогой наблюдали, как он встал и пошел к ней в кабинет. Никто больше не смеялся.