— Люси, — мягко сказал он, — если ничего не получится, то вовсе не потому, что нехороша ты.
— Будет через пару недель. — Я выдавила улыбочку. Готовый к схватке сарказм стремился выйти на площадку и забить мяч.
— Мне нечего к этому добавить, — усмехнулась я.
Я протянула ему руку, и он смущенно ее пожал.
— Сегодня ты наворотила грандиозную ложь.
Его слова перевернули мне душу. Никто прежде мне не говорил такого, а он вот сказал — молодой, никому не нужный, несчастный мужчина в потертом костюме и с липкими ладонями, который хочет быть небезразличен хоть кому-то.