Интересно у них получалось: два маленьких аккуратных сверточка с младенцами, явно меньше, чем обычно бывают у людей, все время переходили из рук в руки, но каким-то загадочным образом не желали оказываться в моих. Причем без всякой магии. Про глаза я спорить не стал. Им виднее. Только никогда не подозревал, что один у меня ярко-голубой, а другой не менее ярко-карий.
— Алисилиэль, ты уже не маленькая девочка, которой все всегда сходило с рук, — продолжила уговаривать меня мама. — Ты взрослая эльфийка и обязана выполнить свой долг перед Лесом.
Это он так шутит. Хотя с причиной поражения в войне, может быть, и прав. Он очень часто оказывается прав, когда просто шутит. Уже не раз так было. Вообще я сама виновата. У людей тоже каждая мать сама кормит своего ребенка. О том, как обстоят дела у эльфов, мало кто знает, и мы не торопимся рассказывать.
Бинокля при мне не было, зума в фотоаппарате тоже, да и для использования в качестве оптического прибора он в любом случае не предназначался. Потом на экране подробности рассмотреть, может быть, и получилось бы, а в видоискателе — не очень.
— Звучит, конечно, красиво, но не думаю, что нам подойдет, — ответил я.