— Они этого не говорили. Они это имели в виду.
Карета была готова, и Госпожа уже сидела внутри. Все лошади были оседланы. Конногвардейцы собрали небольшой, легонький фургон и нагрузили его трофеями. Мы приготовились трогать, едва капитан причалит.
Может, этого не стоило говорить после вчерашних нехватки дерзости и недостатка опрометчивости. Но она промолчала.
— С тебя, женщины, не спросят за неудачу. Платить за нее придется твоему брату.
Примерно в этот момент она приподняла веки, взглянула на меня, узнала, обхватила руками и зарыдала.
На нее страшно было смотреть, однако она улыбалась.