— Песенки не пою, — возразил я, — но теперь, оглядываясь на то прошлое, когда на стенку лез и жить не хотелось, вижу, что скакал по зеленой травке и пел, как дурак, хоть и не пел. Но пел.
Ничего, подумал я раздраженно, вы, голубчики, приходили к нам с войной? Теперь война сама пришла к вам. И мы будем обращаться с вами не иначе, как вы собирались поступить с населением Сен-Мари. Мы, конечно, гуманисты, но мы с гуманизмом не переигрываем.
— А нам… вашим верным соратникам? Можно будет?..
— Я тоже не верю, — сознался я. — Но трон от меня не уйдет, ибо я старший в роду, а Родриго идет следующим… И, главное, леди Элинор, я все-таки еще не готов править!.. Я столько необходимого узнаю только сейчас, а это ужасно, я должен был столько всякого предусмотреть как бы изначально, если бы воспитывался с прицелом на королевский трон.
Осваиваясь и напоминая себе, что я здесь и никто с меня моих обязанностей не снимал, я пригладил волосы, еще раз посмотрел в зеркало, достаточно ли напустил на себя выражение государственной значимости.
— Вы и не должны знать планы императора, — заметил я осторожно.