Альдер с не свойственной ему нерешительностью взял в руки широкий, но очень тонкий ломтик сыра, посмотрел сквозь него на пламя свечи.
Двое дюжих парней внесли массивный котел с ручками, из-под толстой чугунной крышки вырываются струйки ароматного пара. Неуклюжие слуги, расторопности которых мешают богатырские плечи и толстые руки, со стуком поставили перед нами троими большие глубокие миски.
Она прислушалась, какие-то мои слова все-таки прорываются в ее мир, она замедленно кивнула.
Накопившиеся бумаги пришлось разбирать до конца дня, и следующий тоже начинать с них, а после обеда, когда я все еще подписывал указы и посылал помощников казначея на призывные пункты, под охраной, разумеется, вошел Клифтон.
Зайчик идет бодро, встряхивает гривой, старается на скаку лягнуть Бобика, если тот проныривает слишком близко, земля под нами проносится с такой скоростью, что я вообще стараюсь на нее не смотреть…
Ветер все так же продувает до костей, хотя то ли я стал крепче, то ли еще что, но продувает и пусть продувает. Да и не продувает вовсе, это так, ощущение только, наконец, далеко на горизонте вырос гигантский город.