— Прекрасно, — сказал я, — под теплым одеялом так хорошо говорить о политике!
Но, даже быстро набирая высоту, я напряженно раздумывал о Карле и вообще о завоеваниях. Кто-то и мои может посчитать вторжением сил зла, как вон в Сен-Мари далеко не все довольны, что явились крестоносные фанатики и сразу стерли все краски, разрушили бордели и прочие увеселительные заведения, законы стали жесткими и без льгот для лиц высокого звания, что совсем уж ни в какие ворота…
— Яндаэль, — ответил он. — Ее Величество королева Синтифаэль, рожденная из Света и Солнца.
У стальграфа не только язык отнялся, но и остановилось дыхание, я не только вернул ему смысл жизни, но и полностью реабилитировал его воинскую славу и умение полководца в глазах турнедцев.
— Мы — вожди! Наше решение — решение нашего племени. За пару дней, пусть за недельку, мы выработаем все…
Натянув сапоги, поднялся, перебросил перевязи с луком и мечом через плечи. Она поднялась, кивнула, между нами осталась недосказанное, что нежнотелый я потому, что раны предпочитаю наносить другим, уже проверила.