— Ладно, — сказал я вслух, — постараемся как-то убить этот месяц… Я что-то в последнее время наловчился в этом пока еще благородном деле… что становится все благороднее и благороднее.
— Нет. Но она сама ухитрилась сразу же спереть самый большой кусок.
— Ладно, ложись на кровать! Ее нам на двоих давали.
— Он и так нас взгреет… Как вы сумели заставить Франка открыть ворота?
Господи, мелькнуло у меня в мозгу паническое, только бы не предложили какой-то вычурный эльфийский титул! Мои же завистники на говно изойдут от зависти, на заборы будут кидаться дурными головами, охрипнут от лая. А я ж христианин, и если не могу всех перебить, как вообще-то следовало бы, то надо жалеть или политкорректно делать вид, что жалею этих убогих подзаборных эстетов…
Я неспешно пошел вниз, давая ей время быстро сообщить брату, что сейчас вернется, принесет поесть и ему, а когда я в харчевне выбрал стол подальше от двери и поближе к окну, сделал заказ, она вбежала быстрая и уже повеселевшая, хотя в глазах еще тревога.