Женевьева вышла медленно и величественно, что и понятно, она заметно пополнела и раздалась, а живот заметно увеличился.
— Верно, — признался я, — только на глаза мне почти не попадаются…
— Ах да, — сказал он, — мне б вашу память, ваше высочество!
Из пристройки выбежал заспанный слуга и посмотрел наверх. Я вышел из тени, изображая пьяного.
Она чуть выпрямилась и посмотрела на меня ясными глазами.
— Думаю, — сказал я скромно и опустил глазки, — и следующей ночью тоже не поддамся.