Внезапно до слуха Арьена долетел не крик даже — эхо... эхо зова, мольбы, ужаса — и Эннеари нырнул в разбегающиеся его круги... сейчас, пока не разгладились их следы, пока не выровнялась темная вода... темная и прозрачная вода... стрела беззвучно пронзила ее до самой глубины — и на поверхности пруда возникло отражение Шеррин. Самого Арьена в пруду не было... что ж, и вправду ведь не было — а Шеррин была, испуганная, как в тот день. Арьен поднес руку к пруду, желая коснуться, утешить — но водное зеркало не принимало его отражения, его не было рядом с ней, не было! — и глаза Шеррин, зеленоватые, цвета орехового меда, по-прежнему подплывали болью... а потом чья-то незримая рука протянулась и сорвала с пруда водную гладь вместе с отражением; вода, лишенная поверхности, вскипела, взмыла кверху ледяным паром — и Арьен ринулся в эту липкую, холодную муть, ринулся следом за Шеррин без страха и колебаний, ведь на страх просто не было времени, потому что если он ее не найдет, не отнимет у похитителя, не спасет, то и ему не жить, потому что жить ему станет незачем, это же так ясно...