Орвье казалось, что прошла целая вечность, а то и две, до той поры, когда ворота наконец приотворились, и наружу показался, позевывая, второй часовой. Этот был постарше и поопытнее. Едва он заметил отсутствие сотоварища на истоптанном снегу, вся зевота слетела с него мигом. Он проследил взглядом цепочку следов, ведущих к лесу, развернулся и ринулся обратно в ворота.
Негромкий звук шлепка заставил Орвье вновь повернуться к пленному часовому. Кривой Румпель резко шлепнул парня по одной щеке, Патря — по другой. Пленник со стоном открыл мутноватые глаза, проморгался и истошно замычал, даже не пытаясь вытолкнуть изо рта перчатку, только судорожно двигая челюстями.
— Но ведь это не рука, — возразил Териан.
Стук повторился. Аннехару это удивило. Гостей он нынешним вечером не ожидал. Никто из королей не захаживал к нему, прежде не спросясь, иначе как в обществе Лерметта — но Нерги сегодня занят. Кто другой после нынешней склоки в совете отложил бы все дела, однако Лерметт отдыхать расположен не был.
Кабинет Илмеррана заставил Эннеари изумленно зажмуриться. Несколько мгновений спустя он осторожно приоткрыл глаза. Нет, ничего не изменилось. Он словно бы провалился в пространстве и времени на... сколько же лет тому назад? Вот сейчас Илмерран скажет ему неизменное: «Проходи, садись — да сколько же можно заставлять себя ждать», — и урок начнется, как начинался всякое утро...
— Еще бы тебе не понять, — ухмыльнулся Арьен. — Это ведь очень даже в твоей натуре. Точнее сказать, это и есть твоя натура.