Эннеари выглотал свой кувшинчик в пять исполинских глотков, едва не захлебнувшись, и потянулся к поясу.
Волчьи Врата.Для оборотня в любой стене есть незримый для других, даже и для магов проход — Волчьи Врата, в состоянии оборота воспринимаемые как Серая Тень — именно так их называют оборотни, находясь в своем волчьем обличье. Также этими словами иногда называют Грань — переходное между человеческим и волчьим обличием состояние.
Вот это да! Пожалуй, гномья педантичность не уступят разве что людской нетерпеливости. Лерметт, судя по всему, не пожелал дожидаться, покуда Илмерран отыщет нужную карту, и в то самое время, когда гном разворачивал один за другим тяжеленные свитки, Лерметт рисовал искомую карту по памяти. Под его пером стремительно возникали горы и низины, встопорщивались крохотными башенками города, струились чернильной влагой реки, беззвучно шелестели леса. Эннеари залюбовался его работой. В точности ведь то же самое изображение... э, нет! Такое же, да не такое. Вот этих обозначений на пергаменте Илмеррана нет!
Лерметт послушно встал и подошел к эльфу.
— Я тоже надеялся, — печально улыбнулся он. — Я так надеялся, что ты не приедешь. Что я ошибся, и у нас есть еще время.
— Эльфам нравятся всякие девушки, — безмятежно ответил Эннеари. — Веселые — потому что они так чудесно смеются. А печальные — потому что их так чудесно смешить.