— Погоди, — решительно произнесла Шеррин: дивный излом бровей Саны навел ее на мысль — но если она хоть самую малость промедлит, ей может не хватить духу. — Платье ты покуда сама поищи — а мне дай пинцет. Я быстро.
— Если мой ученик мог забыть о существовании этой своей эльфийской ни-керуи... — с натугой просипел гном, и Лоайре явственно расслышал в его голосе слезы. Илмерран никогда не плакал, никогда... Лоайре и представить себе не мог, что гном еще и такое умеет... но именно эти слезы и отрезвили оцепеневшего эльфа.
— Очень, — твердо ответила Шеррин и добавила неожиданно для самой себя, — Он не пахнет розами.
— В три слоя, — кивнул Эннеари. — Для нас двое, самое большее, трое детей за всю жизнь — это предел. Поэтому мы помним, а вы забыли.
— Отлично проделано! — звенящим полушепотом признал Одноглазый Патря.
— И что это должно значить? — Лерметт только потому не терял хладнокровия, что уже успел несколько привыкнуть к эльфийской манере изъясняться. К тому же долг платежом красен — разве не он только что точно так же томил Арьена окольными разъяснениями?