— Господин посол, — не менее хриплым, чем у Юкенны, голосом произнес Мэдэтай, — пробудет моим гостем столько, сколько потребуется. Моя семья и мой дом обязаны ему до конца жизни. Уверяю вас, господин маг, — его высочество будет окружен такой заботой, что лучшего и пожелать нельзя.
А потом Кенет преспокойно вынул руку из ствола, отступил на шаг и поклонился дереву в пояс. Юкенна мог бы поклясться, что листва прошелестела что-то в ответ... а может, все-таки примерещилось? Ведь ни ветерка, как нарочно!
Паланкин колыхался в прежнем ритме. Ни один из носильщиков не вздрогнул, не замедлил шаг, не сбился невольно с ноги. Но Юкенна и Хакарай не сомневались: их слова услышаны.
— Ну что вы! — усмехнулся король. — Разве я могу так дурно отблагодарить всех вас за ваши старания? Нет-нет. Но господин Главный министр давно уже почуял неладное и удалился для поправки здоровья в свое поместье. И подумать только — я сам ему это дозволил! Теперь его оттуда клещами не вытянешь.
— Не смей называть кэйри хозяином! — вскипел гневом Кэссин.
— Кажется, скоро заканчивается второй срок его посольства, и он возвращается домой, — вспомнил Кенет.