Однако к Гвоздю присоединился Покойник с не менее сумрачной рожей. Кэссин всерьез забеспокоился. Покойник умнее всех остальных побегайцев... может быть, умнее даже и Гвоздя. Недовольство одного из них могло ничего не значить, но если чем-то недовольны они оба...
— Вряд ли, — усмехнулся Кенет. — Магией для этого пользоваться несподручно, а без нее у меня и вовсе не получится. Сноровки нет.
— Это совсем особый пленник, — задумчиво произнес Гобэй. — Очень сильный маг.
Кэссина так и проняло. Будто его ледяной водой кто окатил. Едва ли миновал год-полтора с тех пор, как он сам смотрел на мир таким же безумным от страха и голода взглядом. Давно ли он считал за благодать найти на помойке вот такой плесневелый черствый кусок? Давно ли обмирал при мысли о том, что бесценные объедки у него могут и отобрать, да еще и плюх навешать? Не оборвыш незнакомый — сам Кэссин смотрел в этот миг на чужого придурка, готового ради развлечения отобрать первый кусок, которым удалось разжиться за три дня голода.
Как будто кто-то обязан заботиться о том, чтобы тюремщики располагались с удобствами! Ну что он такое плетет!
— Полагаешь, он поймет твою шутку, когда откроет шкатулку? — негромко поинтересовался Юкенна.