И только принимаясь за привычный ежедневный труд рассказчика, Кэссин до некоторой степени становился прежним Помелом. Правда, содержание его рассказов поменялось: обычно он предпочитал истории о воинах или ловких мошенниках, а теперь повествовал все больше о магах. Маги его и подвели. С их стороны это было самым настоящим предательством.
— Верность... — протянул Гвоздь. — Даже так...
«Горы были милостивы ко мне, — подумалось Кенету. — Даже и на равнине. Горы прислали мне своего сына, и он спас короля Югиту. А заодно и мне подсобил. Я ведь не знал, что мне делать с бывшими друзьями-приятелями Кэссина, — а вот Бантик меня надоумил, куда их следует отправить, чтобы избежать смертоубийства. Я не в горах рожден, и сон, ниспосланный ими, не смог бы найти меня здесь — зато он нашел того, кто может мне помочь. Лихие Горы милостивы к сыну своего хлеба».
— Все в порядке? — тревожно осведомился Лим.
— И вдобавок, — почти смущенно произнес Юкенна, — она красивее меня.
— А куда тебе деться? Для тебя землетрясение, можно сказать, что и состоялось. И наводнение тоже.