Письма и в самом деле были одинаковыми. До последнего слова. До последнего штриха.
Не медля ни единого мгновения, Кастет и Бантик бросились к королю. Действовали они на удивление слаженно, словно сговорились. Кастет не тратил времени на всякие воинские ухищрения. Он провел самую обыкновенную подножку, словно в уличной драке. А Бантик окончательно сшиб короля с ног, свалил его своим мощным весом, удвоенным силой рывка, и прижал к земле. Вторая стрелка прошла мимо цели и угодила в плечо упавшего Тагино.
— Сюда приходят не от хорошей жизни, — объяснил Гвоздь. — Здесь собрались те, кому больше некуда идти. Те, у кого больше ничего нет. Ни денег, ни дома, ни семьи. Ничего, кроме имени. Их имя — их единственное имущество. Выспрашивать об имени — значит украсть последнее. Вот мы и даем друг другу прозвища. Такой уж у нас закон: ты владеешь только именем — значит им владеешь только ты. Оно принадлежит тебе.
— Потому что Тагино не знал, что у меня на него есть и где я это прячу, — объяснил Юкенна.
— Затем, что я не смогу тебя отсюда вывести, — отрезал Кэссин. — Я могу выйти один, но не с тобой. А ты все говорил, что здесь нет ничего настоящего, даже еды и питья, а будь здесь хоть что-нибудь настоящее, ты бы здесь и минуты лишней не остался. Вот я тебе и принес... настоящее. Теперь у тебя хватит сил уйти?
Правой рукой, на которой мгновенно высверкнул перстень, он поймал руку Гобэя и стиснул ее.