— Ну, ваше величество, — чуть принужденно засмеялся Кенет, — задавать такие вопросы магу и профессиональному дипломату, по-моему, просто невежливо.
— Вот так, — удовлетворенно заметил он. — Положи малыша, пусть подремлет. И собери хвороста. Только далеко не отходи, не то заблудишься. Держись так, чтобы все время видеть костер.
— Поторапливайся, — резко приказал маг, но Кэссина его резкость ничуть не огорчила. Утренний свет дробился в каплях недавнего ливня, и над мокрой мостовой дрожали и вспыхивали в воздухе бесчисленные крохотные радуги. Вот так же радужно было и у Кэссина на душе. Он повиновался легко и охотно: ведь приказы ему отдает самый настоящий маг, а он теперь — самый настоящий ученик этого мага! Да прикажи ему Гобэй сейчас разбить голову о парапет набережной — и Кэссин бы выполнил приказ, не задумываясь!
— Но, ваше величество, — растерялся наместник, — он же на ваше величество с ножом бросился... и сдох, как собака...
И он выхватил из потайных ножен, укрытых просторным рукавом, широкий тяжелый нож.
Одним ловким движением он поднял мальчика и укутал его драной рубахой Кэссина. Мальчик не вырывался. Раз эти оборванцы пообещали не возвращать его в приют, значит, все в порядке. Кем бы они ни были, что бы ни намеревались делать с ним дальше — они дали слово не возвращать его в приют!