— Все изменилось, — возразил Кенет. — Я ведь недаром кольцо твое вчера так пристально рассматривал, а потом еще и Кэссину показал. Удостовериться хотел, какого это мага работа: не сам же Тагино наговор делал. Так вот, мага этого больше нет...
Возможность такая ему вскоре представилась. Носильщики с паланкином остановились у главных дворцовых ворот, и Хакарай молча тронул Юкенну за плечо: пора, мол, вылезать. Юкенна вылез из паланкина без особого изящества: вот уже почти десять лет он передвигался почти исключительно верхом. От долгого сидения в паланкине у него заломило поясницу. Он было направился к воротам, но Хакарай остановил его.
Мальчик поднял на Кенета недоверчивый влажный взгляд. Почему-то он не испугался и не удивился тому, что недавние обидчики куда-то исчезли, а на их месте оказались совсем другие незнакомые люди, да и сам он очутился в незнакомом месте. Его тревожило совсем другое.
И почти тут же на тропинке появился гость.
— Тебе не понять, — надменно ответил Кэссин. Отзвук слабой ноющей боли в рубцах, еще мгновение назад неприятно удививший его, показался ему почти восхитительным. То был знак ученичества. Знак его избранности.
Да, именно так! Господин министр занедужил, король занят делами, высокий гость развлекается... под присмотром особо доверенных людей... и не важно, сам ли он маг, или помогает ему кто — пусть даже и Гобэй, — все равно ему не пробиться к королю. А Тагино тем временем будет искать, куда же ты, хитрец, запрятал обличающие бумаги. И найдет. Можешь не сомневаться.