Лицо у него было такое, что видавший виды стражник испуганно шарахнулся: когда кто-нибудь из старших учеников впадает в подобное неистовство, ничего хорошего ждать не приходится.
Кэссин сидел рядом, подперев щеки кулаками, и слушал вполуха своих кумиров — прежнего и нового. Он мог бы прилечь вздремнуть, отговорившись тем, что ему предстоит накладывать иллюзию и ему не помешало бы хоть немного выспаться заранее. Но он скорей предпочел бы не спать еще неделю, нежели упустить единое словечко из беседы, в которой ему была понятна едва ли десятая ее часть.
— До невероятия, — шепотом ответил уже невидимый Юкенна.
Именно так он и поступит... если, конечно, он правильно понял, о чем толкует Кенет. Потому что если Кэссин ошибается... нет, об этом лучше не думать!
— Завидовать нехорошо, — ухмыльнулся Кенет. — Сейчас его черед, только и всего.
Юкенна принял чашу из рук танцовщицы, изобразив пьяную попытку улыбнуться. Будто бы он уже охмелел до изумления и кажется ему, что он улыбается во весь рот, а на самом деле физиономия у него совершенно каменная, губы неподвижны, только брови зато поднялись выше лба. Вино он выпил медленно, не отрываясь, до последней капли.