Странное дело — Кэссин на его руки чуть не час пялился, а перстень заметил только сейчас. И как он мог не разглядеть массивное кольцо с крупным камнем? Богато выглядит... откуда оно взялось у нищего гадальщика с окраин Тошниловки? И просьба до чего странная...
Ему не пришлось долго гадать, сумеет ли он на сей раз открыть шкатулку и как это сделать. Шкатулка отворилась сама, словно только того и ждала, когда же Кэссин соблаговолит о ней вспомнить.
Глядя на безымянного пока еще мальчишку, который едва ли не впервые в жизни ел досыта, Кэссин только усмехнулся. Еще не поздно изменить судьбу? Да ты ее и так изменил.
Дворцовые переходы не блистали золотом, не поражали безвкусной затейливой лепниной, не впечатляли агатовыми стенами или малахитовыми сводами. Стены самые обычные... зато их роспись ошеломила даже Юкенну. Фрески были выполнены с большим мастерством. По большей части на них были изображены пейзажные сцены: мостик перекинут через ручей, а на нем о чем-то беседуют две красавицы... охотник натягивает лук... олень выходит на опушку леса... птица слетела с вершины дерева... вроде бы ничего особенного. Вот только взмах руки охотника непостижимым образом продолжается в плывущем облаке в следующей картине, изгибается плавными складками шали, стремительно ускоряется в ударе тигриной лапы... стоило взглянуть хотя бы на одну из фресок, и оторвать от них глаз уже невозможно. Скрытое движение, невидимая линия заставляли взгляд следовать за общим ритмом картины.
— Смекаешь, Помело, — одобрил Гвоздь, отламывая большой кусок еще дымящейся рыбины и дуя себе на пальцы. — Бывают же и у тебя дельные мысли. Может, еще и поспеем вовремя.
— А как же тогда правильно? — растерялся Кэссин.